03.12.2010 в 01:46
- У вас кровь на губах, герцог, - Валентин стоит в тенях на другом конце комнаты.
- Черная? Дурная?
- Ваша.
Алва смеется, запрокинув голову.
читать дальшеВалентин знает, что у Ворона просто потрескались губы в закатной жаре его камеры, и даже здесь, почти на изнанке реального мира, он не может излечиться. Это странно и страшно – у него самого за пару часов здесь зарастали пулевые ранения.
Повелитель Волн часто бродит тут, на границе непонятно чего с неизвестно чем, создавая силой воображения пейзажи и комнаты, которые исчезают за его спиной. Когда-то Валентин думал, что истинный вид этого места – бесконечное поле с башней, потом – клубы тумана. Сейчас ему казалось, что это жар и тени, хотя он прекрасно отдавал себе отчет, что просто слишком много думает о Вороне и месте его заточения.
Он редко встречал здесь Окделла, иногда – Эпинэ, и все чаще – Алву.
Когда-то Джастин, уже мертвый, но еще не ушедший, научил его приходить сюда. Брат не мог сказать о сути и назначении, он просто взял за руку и привел. Впервые после своей смерти он прикоснулся к Валентину и всегда, чтобы появиться здесь, молодой герцог вспоминал хватку бесконечно родных, но уже потусторонне-ледяных пальцев на запястье. Чем пользовались остальные Повелители, чтобы проникнуть сюда? Ричарда он спрашивать не стал, Эпинэ ничего внятного сказать не мог, а Алва лишь усмехался и сверкал синими глазами. Больными, лихорадочными.
Они встретились впервые пару недель назад. Ворон лежал на спине, раскинув руки, словно распластанная птица, наблюдал за бегом придуманных облаков в несуществующем небе и слизывал с губ сочащуюся кровь. Кошки дернули Придда подойти, а потом и спросить, почему Повелитель Ветра так напоминает иссушенный труп. Он пытался за язвительностью скрыть растерянность, что вряд ли получилось.
Алва тогда завязал светскую беседу о высоких материях, и Валентин ловил намеки на что-то большее в простых словах, что искренне забавляло кэналлийца. Первому Маршалу нравилось играть словами и смотреть, как молодой человек пытается найти скрытый смысл там, где его нет, пропуская то, где он есть. Придд это видел и сначала принимал совершенно равнодушно, ибо в Талиге о любви Ворона к изящному издевательству над собеседником не знал только слепой и глухой, а потом ему начали нравиться эти словесные игры.
Сейчас он стоял у стены созданной кем-то из них комнаты и созерцал лежащего на кровати Алву. Потому что кэналлийский герцог не мог встать. Конечно, Валентин подозревал, что даже Ворон может проиграть и выказать слабость, однако видеть это никакого желания не было.
- Кровь, братишка, - говорил Джастин, заглядывая в окно и держась за ажурную решетку. С другой стороны. – это жизнь. Никогда не связывай свою кровь с кем-то или чем-то, не подумав. И клянись ею осторожно. Прольешь каплю крови в неудачном месте – и все, прости-прощай, мой маленький брат.
А вот если пролить кровь в удачном месте? Валентин, кажется, догадывался, каким оно может быть.
Окделла было просто найти, а обмануть еще легче.
- Приветствую Повелителя Скал, - чуть поклонился Придд. Как он и рассчитывал, спокойный тон без тени насмешки и прочих оттенков, которые звучали в его голосе при их прошлых встречах, заставил Ричарда смутиться.
- Валентин?
- Кто такой Валентин? – задал он встречный вопрос, - вы приняли меня за кого-то из своих знакомых?
Мальчишка, хоть и ровесник, но все равно мальчишка, хлопает глазами.
- Ах, я поняла, - чего стоит улыбнуться так чисто и светло? Так, как он улыбался когда-то лишь старшему брату, - вы приняли меня за Повелителя Волн. Но я не он. Я – одна из найери. Как вас должны хранить и сопровождать лито, мы храним своего Повелителя.
- Н-найери?
- Да. Думаю, вы не можете видеть мой истинный облик, потому что не принадлежите дому Волн.
«О Четверо, - думает Валентин, наблюдая за попытками Окделла скрыть изумление и восторг и выглядеть достойно названного титула, - где берут таких идиотов?» Вместо того, чтобы сказать это вслух, он приветливо улыбается и продолжает.
- Я пришла, чтобы проводить вас к месту ритуала.
Уточнять, какого ритуала, Ричард не стал, лишь важно кивнул. В очередной раз подавив желание скривиться, Придд мягко взял за руку мальчишку, так, как никогда бы не взял сам. Мысль о том, что он изображает мягкие и ласковые движения женщины перед одним мужчиной, чтобы помочь другому, совсем не грела.
Последовательно сменив усилием воли несколько окружающих пейзажей – скалистое ущелье, разрезанные вспышками молний небеса над лесом, бескрайняя степь с колышащейся под ласковым ветром травой и морское побережье, он создал вокруг них огромную залу. Это было в чем-то забавно, вспоминать гравюры в старых книгах и воссоздавать их в витражах и настенных росписях.
- Так когда-то выглядел главный храм в древней Гальтаре, - печально сказал он.
- Это было прекрасно! – Окделл, наверное, видел скрытый смысл в каждой картине из этого безумного собрания. В очередной раз подивившись человеческой глупости, Валентин аккуратно подтолкнул спутника к небольшому алтарю со стоящей на нем хрустальной чашей.
- Кэртиане нужна ваша кровь, Повелитель Скал. Ваш круг подходит к концу и необходимо вашей жизненной силой скрепить грядущий Излом, иначе произойдет катастрофа.
- Что я должен сделать? – ни дать, ни взять, истинный герой былого.
- Я надрежу вам руку, а вы в это время думайте о том, что даете часть своей силы, дабы она была использована во благо. Вы согласны?
- Да, конечно. Во благо!
Придд медленно делает надрезы, следя за количеством алой жидкости в чаше. Когда набирается достаточное количество, он одним движением завершает рисунок.
- Чтобы выкинуть кого-то отсюда, - говорил Джастин, сбивая носками сапог головки маков, - надо просто вырезать на коже вот такой символ, - и изящным росчерком кинжала вспарывал младшему брату запястье.
Эпинэ ему удалось найти только на четвертую ночь. Повелитель Молний был хмур и устал, он брел вдоль бесконечной стены, изредка касаясь серых камней ладонью.
- Здравствуйте, герцог.
- Валентин? Что вы здесь делаете?
- Мне нужна ваша помощь. Точнее не мне, а Рокэ Алве.
Первый Маршал Талигойи встрепенулся и внимательно посмотрел в глаза молодому человеку.
- Что я могу сделать?
- Сущий пустяк. На основе старых знаний я сделал предположение, что помочь Повелителю Ветра может кровь остальных.
Робер Эпинэ без малейшей задержки закатывает рукав. Воистину, есть еще благородные и достойные люди в этом мире. Просто удивительно.
- Я могу помочь вам выбраться из этого места или научить в некоторой степени влиять на происходящее, - предлагает Валентин, перевязывая разрезанное запястье своим платком.
- Хочу. Вы знаете, где мы?
- Нет, к сожалению. Однако я знаю, что все вокруг подчиняется либо нашему сознанию и мы перекраиваем реальность вокруг себя по своему усмотрению, либо подсознанию, и тогда мы оказываемся в плену кошмаров собственного рассудка. Уйти отсюда можно следующим образом…
- Все, что у тебя есть здесь, - говорил Джастин, сидя на корточках на камне и опуская руку в ручей, - не будет существовать в реальном мире. И наоборот. То есть, если тебе что-то подарят, пользоваться этим подарком ты сможешь только здесь. – Взгляд брата становится немного печальным, - Зато оно не исчезнет.
- Вас долго не было, полковник, - насмешка в глазах Ворона горит лихорадочным блеском, - я соскучился по вашему обществу.
- Дела, господин Первый Маршал.
- Какие же? Служебные обязанности даже не дают поспать?
- Можно и так сказать, - соглашается молодой человек. – Я не предполагал, сколь разнообразными окажутся мои военные будни.
Валентин выходит из теней на освещенное огоньками пространство с бокалом алой жидкости в руках.
- Выпейте.
Алва пожимает плечами и залпом выпивает содержимое бокала, даже не чувствуя вкуса. Слизывает одинокую каплю с губ и уточняет:
- Что это было?
- Кровь.
- Черная? Дурная?
- Наша.
URL комментария- Черная? Дурная?
- Ваша.
Алва смеется, запрокинув голову.
читать дальшеВалентин знает, что у Ворона просто потрескались губы в закатной жаре его камеры, и даже здесь, почти на изнанке реального мира, он не может излечиться. Это странно и страшно – у него самого за пару часов здесь зарастали пулевые ранения.
Повелитель Волн часто бродит тут, на границе непонятно чего с неизвестно чем, создавая силой воображения пейзажи и комнаты, которые исчезают за его спиной. Когда-то Валентин думал, что истинный вид этого места – бесконечное поле с башней, потом – клубы тумана. Сейчас ему казалось, что это жар и тени, хотя он прекрасно отдавал себе отчет, что просто слишком много думает о Вороне и месте его заточения.
Он редко встречал здесь Окделла, иногда – Эпинэ, и все чаще – Алву.
Когда-то Джастин, уже мертвый, но еще не ушедший, научил его приходить сюда. Брат не мог сказать о сути и назначении, он просто взял за руку и привел. Впервые после своей смерти он прикоснулся к Валентину и всегда, чтобы появиться здесь, молодой герцог вспоминал хватку бесконечно родных, но уже потусторонне-ледяных пальцев на запястье. Чем пользовались остальные Повелители, чтобы проникнуть сюда? Ричарда он спрашивать не стал, Эпинэ ничего внятного сказать не мог, а Алва лишь усмехался и сверкал синими глазами. Больными, лихорадочными.
Они встретились впервые пару недель назад. Ворон лежал на спине, раскинув руки, словно распластанная птица, наблюдал за бегом придуманных облаков в несуществующем небе и слизывал с губ сочащуюся кровь. Кошки дернули Придда подойти, а потом и спросить, почему Повелитель Ветра так напоминает иссушенный труп. Он пытался за язвительностью скрыть растерянность, что вряд ли получилось.
Алва тогда завязал светскую беседу о высоких материях, и Валентин ловил намеки на что-то большее в простых словах, что искренне забавляло кэналлийца. Первому Маршалу нравилось играть словами и смотреть, как молодой человек пытается найти скрытый смысл там, где его нет, пропуская то, где он есть. Придд это видел и сначала принимал совершенно равнодушно, ибо в Талиге о любви Ворона к изящному издевательству над собеседником не знал только слепой и глухой, а потом ему начали нравиться эти словесные игры.
Сейчас он стоял у стены созданной кем-то из них комнаты и созерцал лежащего на кровати Алву. Потому что кэналлийский герцог не мог встать. Конечно, Валентин подозревал, что даже Ворон может проиграть и выказать слабость, однако видеть это никакого желания не было.
- Кровь, братишка, - говорил Джастин, заглядывая в окно и держась за ажурную решетку. С другой стороны. – это жизнь. Никогда не связывай свою кровь с кем-то или чем-то, не подумав. И клянись ею осторожно. Прольешь каплю крови в неудачном месте – и все, прости-прощай, мой маленький брат.
А вот если пролить кровь в удачном месте? Валентин, кажется, догадывался, каким оно может быть.
Окделла было просто найти, а обмануть еще легче.
- Приветствую Повелителя Скал, - чуть поклонился Придд. Как он и рассчитывал, спокойный тон без тени насмешки и прочих оттенков, которые звучали в его голосе при их прошлых встречах, заставил Ричарда смутиться.
- Валентин?
- Кто такой Валентин? – задал он встречный вопрос, - вы приняли меня за кого-то из своих знакомых?
Мальчишка, хоть и ровесник, но все равно мальчишка, хлопает глазами.
- Ах, я поняла, - чего стоит улыбнуться так чисто и светло? Так, как он улыбался когда-то лишь старшему брату, - вы приняли меня за Повелителя Волн. Но я не он. Я – одна из найери. Как вас должны хранить и сопровождать лито, мы храним своего Повелителя.
- Н-найери?
- Да. Думаю, вы не можете видеть мой истинный облик, потому что не принадлежите дому Волн.
«О Четверо, - думает Валентин, наблюдая за попытками Окделла скрыть изумление и восторг и выглядеть достойно названного титула, - где берут таких идиотов?» Вместо того, чтобы сказать это вслух, он приветливо улыбается и продолжает.
- Я пришла, чтобы проводить вас к месту ритуала.
Уточнять, какого ритуала, Ричард не стал, лишь важно кивнул. В очередной раз подавив желание скривиться, Придд мягко взял за руку мальчишку, так, как никогда бы не взял сам. Мысль о том, что он изображает мягкие и ласковые движения женщины перед одним мужчиной, чтобы помочь другому, совсем не грела.
Последовательно сменив усилием воли несколько окружающих пейзажей – скалистое ущелье, разрезанные вспышками молний небеса над лесом, бескрайняя степь с колышащейся под ласковым ветром травой и морское побережье, он создал вокруг них огромную залу. Это было в чем-то забавно, вспоминать гравюры в старых книгах и воссоздавать их в витражах и настенных росписях.
- Так когда-то выглядел главный храм в древней Гальтаре, - печально сказал он.
- Это было прекрасно! – Окделл, наверное, видел скрытый смысл в каждой картине из этого безумного собрания. В очередной раз подивившись человеческой глупости, Валентин аккуратно подтолкнул спутника к небольшому алтарю со стоящей на нем хрустальной чашей.
- Кэртиане нужна ваша кровь, Повелитель Скал. Ваш круг подходит к концу и необходимо вашей жизненной силой скрепить грядущий Излом, иначе произойдет катастрофа.
- Что я должен сделать? – ни дать, ни взять, истинный герой былого.
- Я надрежу вам руку, а вы в это время думайте о том, что даете часть своей силы, дабы она была использована во благо. Вы согласны?
- Да, конечно. Во благо!
Придд медленно делает надрезы, следя за количеством алой жидкости в чаше. Когда набирается достаточное количество, он одним движением завершает рисунок.
- Чтобы выкинуть кого-то отсюда, - говорил Джастин, сбивая носками сапог головки маков, - надо просто вырезать на коже вот такой символ, - и изящным росчерком кинжала вспарывал младшему брату запястье.
Эпинэ ему удалось найти только на четвертую ночь. Повелитель Молний был хмур и устал, он брел вдоль бесконечной стены, изредка касаясь серых камней ладонью.
- Здравствуйте, герцог.
- Валентин? Что вы здесь делаете?
- Мне нужна ваша помощь. Точнее не мне, а Рокэ Алве.
Первый Маршал Талигойи встрепенулся и внимательно посмотрел в глаза молодому человеку.
- Что я могу сделать?
- Сущий пустяк. На основе старых знаний я сделал предположение, что помочь Повелителю Ветра может кровь остальных.
Робер Эпинэ без малейшей задержки закатывает рукав. Воистину, есть еще благородные и достойные люди в этом мире. Просто удивительно.
- Я могу помочь вам выбраться из этого места или научить в некоторой степени влиять на происходящее, - предлагает Валентин, перевязывая разрезанное запястье своим платком.
- Хочу. Вы знаете, где мы?
- Нет, к сожалению. Однако я знаю, что все вокруг подчиняется либо нашему сознанию и мы перекраиваем реальность вокруг себя по своему усмотрению, либо подсознанию, и тогда мы оказываемся в плену кошмаров собственного рассудка. Уйти отсюда можно следующим образом…
- Все, что у тебя есть здесь, - говорил Джастин, сидя на корточках на камне и опуская руку в ручей, - не будет существовать в реальном мире. И наоборот. То есть, если тебе что-то подарят, пользоваться этим подарком ты сможешь только здесь. – Взгляд брата становится немного печальным, - Зато оно не исчезнет.
- Вас долго не было, полковник, - насмешка в глазах Ворона горит лихорадочным блеском, - я соскучился по вашему обществу.
- Дела, господин Первый Маршал.
- Какие же? Служебные обязанности даже не дают поспать?
- Можно и так сказать, - соглашается молодой человек. – Я не предполагал, сколь разнообразными окажутся мои военные будни.
Валентин выходит из теней на освещенное огоньками пространство с бокалом алой жидкости в руках.
- Выпейте.
Алва пожимает плечами и залпом выпивает содержимое бокала, даже не чувствуя вкуса. Слизывает одинокую каплю с губ и уточняет:
- Что это было?
- Кровь.
- Черная? Дурная?
- Наша.